Одаренная Сверх Всякой Меры Швея Юлдуз, которая была всегда, говорит, что к Ленину однажды наркоманы приходили. Вечером Ильич тяпнул водки из хлебного мякиша по привычке, и только сел за пианину апассионату играть в четыре руки, как в комнату вошли двое мужчин, один черный другой белый, и женщина, переодетая мужчиной.
- Вы от Феликса Эдмундыча, товарищи? - спросил, Ильич, заметив что все трое в кожаных плащах.
- Нет, мы по собственной инициативе. Морфеус, Нео, Тринити, - сказали они, плюхнулись в кресла и давай Ленину веки поднимать, -
Всё это сон, вот это всё, - сказали они, -и даже совы не то чем они кажутся.
 Психические, подумал Ленин, нервно застучал ножкой под столом, а граждане продолжили.
- Невооруженным взглядом видно, - сказали они, - Что вы томимы духовной жаждой, и влачитесь в мрачной пустыне. Но с помощью вот этой вот таблетки, назовем ее "Кремлевская", вы прозреете, сплотите, озарите и поведете к торжеству. Если выживете, конечно, с нее,бывает, мрут.
Наркоманы, подумал Ленин и сказал:
- А приходите-ка, батенька, в понедельник! А то мне страсть как в Шушенское надо, я мобильник в шалаше забыл! - а сам на дверь смотрит. Пуще прежнего разошлись гости, разложили на столе заряженные мази, кремы да циркониевые браслеты. Не отстанут, подумал Ильич, и сделал то что всегда в непонятной ситуации делал: вскочил на табуретку, кепку в карман, руку вперед вытянул, глаза закрыл и замер. Час так стоял и думал "Господи, помоги". Пока в комнату наша Юлдуз не вошла с ведром да шваброй.
- Как маленький, ей богу,- сказала она, глядя на инсталляцию, вытащила Обмылок Судьбы и начертила вокруг табуретки круг, - Всё, мой хороший, ты в домике, отомри, - сказала она, Ленин открыл глаза, а наркоманы исчезли.