Одаренная Сверх Всякой Меры Швея Юлдуз, которая была всегда, говорит, что к Ленину однажды наркоманы приходили. Вечером Ильич тяпнул водки из хлебного мякиша по привычке, и только сел за пианину апассионату играть в четыре руки, как в комнату вошли двое мужчин, один черный другой белый, и женщина, переодетая мужчиной.
- Вы от Феликса Эдмундыча, товарищи? - спросил, Ильич, заметив что все трое в кожаных плащах.
- Нет, мы по собственной инициативе. Морфеус, Нео, Тринити, - сказали они, плюхнулись в кресла и давай Ленину веки поднимать, -
Всё это сон, вот это всё, - сказали они, -и даже совы не то чем они кажутся.
 Психические, подумал Ленин, нервно застучал ножкой под столом, а граждане продолжили.
- Невооруженным взглядом видно, - сказали они, - Что вы томимы духовной жаждой, и влачитесь в мрачной пустыне. Но с помощью вот этой вот таблетки, назовем ее "Кремлевская", вы прозреете, сплотите, озарите и поведете к торжеству. Если выживете, конечно, с нее,бывает, мрут.
Наркоманы, подумал Ленин и сказал:
- А приходите-ка, батенька, в понедельник! А то мне страсть как в Шушенское надо, я мобильник в шалаше забыл! - а сам на дверь смотрит. Пуще прежнего разошлись гости, разложили на столе заряженные мази, кремы да циркониевые браслеты. Не отстанут, подумал Ильич, и сделал то что всегда в непонятной ситуации делал: вскочил на табуретку, кепку в карман, руку вперед вытянул, глаза закрыл и замер. Час так стоял и думал "Господи, помоги". Пока в комнату наша Юлдуз не вошла с ведром да шваброй.
- Как маленький, ей богу,- сказала она, глядя на инсталляцию, вытащила Обмылок Судьбы и начертила вокруг табуретки круг, - Всё, мой хороший, ты в домике, отомри, - сказала она, Ленин открыл глаза, а наркоманы исчезли.

Однажды Бенгальская явилась на работу в темных очках шире плеч, с трехлитровой чашкой кофе и ненавистью ко всему живому. Фамилия нашего дизайнера уходит корнями вглубь циркового прошлого семьи, вечером она как огонь, а утром как тигр. Будить Бенгальскую раньше девяти утра во-первых небезопасно, во-вторых бессмысленно, мозг в режиме ВЫКЛ, а общая сучность характера не спит никогда. А тут, в половине восьмого ей звонил какой-то суицидник из службы доставки швейной фурнитуры, представился, по ее словам, кем-то вроде Переяславля Залесского, спросонья она не разобрала, и стал нести чушь. Приехал, мол, и стою в недоумении  по адресу улица Нечистой силы дом 13, как сказано в документе, привез нитки, а тут котлован и бульдозеры.
- Чобля?! - вежливо поинтересовалась Бенгальская, - Гдебля?! Ктобля?!!!
- Нитки! Доставка! Котлован! - уточнил Переяславль.
- Семютрабля!!!!- орала Бенгальская, - Изыдибля!!!
- Я уже приехал! - отрезал Переяславль, - А тут котлован! Куда девать нитки? Вы их заказывали? У меня тут охрениллион катушек и я в этот самый момент смотрю на бланк заказа, тут ваша подпись! Бенг... Бегн... Что-то там.
- Подписьбля!!! Чтоб ты сдох, Павловопосад, посмотри на бланк еще раз, только теперь глазами! Что написано в графе "доставка"?!
- Самовывоз!- Ну-у-у, Ярославль, соображай! Это значит что мы вывезем все сами! Самибля!
- Но я уже тут! И я и нитки!
- Гдетутбля, антихрист?!
- Улица нечистой силы...
- Это юридический адрес пятилетней давности, чтоб ты сдох второй раз!
- Я понял, но я тут уже, что мне делать? Тут котлован!
- СЛУШАЙ СЮДА!!!! - перешла на ультразвук Бенгальская, уши несчастного Переяславля скрутились и торчали врозь поросячьими хвостиками, - Скажи водителю бульдозера чтоб переехал тебя два раза, иди на дно котлована, ложись и жди! Не забудь нитки захватить, чтоб ты сдох третий раз!! Я щас приеду с таксидермистом, сама сяду в тот бульдозер, чтоб ты окривел, а потом закажу чучело! Ты был чучелом, чучело?! Нет? Будешь!! Я уже еду, запрись в машине и молись неистово! Семютрабля!!!! Богема спит! Богема вчера немного выпила и отдыхает! Будь ты проклят со своими нитками и котлованом!

Из за этого Переяславля, чтоб ему бодрствовать неделю, мы были вынуждены весь день терпеть эту невыспавшуюся фурию. Она носилась по помещению и требовала от нас немыслимого: порядка на полках и в глубинах закройного стола. Маша предрекала наступление темных времен, а Юлдуз хваталась за сердце и Обмылок Судьбы попеременно. Чудом! Чудом избежали катастрофы.

Портной без утюга нелеп как ниндзя без сюрикенов. Наш механик Володя,  к примеру, рассказывал как на заре своей карьеры был вызываем на регулярной основе в ателье мужского костюма, на предмет диагностики и лечения машинопарка. Держали этот цирк  братья Пётр и Непётр с красивой фамилией, вроде нашей Бенгальской. Ну, как держали... Чудом не роняли. Трезвыми в последний раз их мать видела, в 1937 году, с той поры они жили и работали на водке и всем что горит когда не течет. Но мастера были... Дай бог каждому. У нас же как? Что ни день то праздник,  то новый год по китайскому календарю, то старый новый год по китайскому календарю, то день летнего противостояния наступлению нового года по китайскому календарю, то Буриданов день, то Фекла-зеленуха, то Прокоп-печальник. Как тут не пить? Они и пили. Долго пили, пока старший брат не увидит ясно в зеркале балерину Кшесинскую с бамбуковой удочкой в руках.
- Хватит пить, Петр Гамсунович, - говорила Матильда голосом  мамы, и братья понимали что пора прервать вакханалию. На время.
К тому моменту в приемной всенепременно сидел заждавшийся клиент, обросший бородой и годовыми кольцами. Уж полночь близится, а пиджака все нет. Пётр с Непетром спохватятся, забегают да как вошьют брючины в пиджачные проймы на нервной почве, заказчик стоит перед зеркалом, видит, что-то не так, а что понять не может, штанины-то как родные сидят только длинноваты малость. А все утюг! Собрал ткань на ниточку, подтянул, пальчиками примял, утюгом пришпарил - готово!
А однажды к ним англичанин на примерку пришел, а у них - мама дорогая! Зерна от плевел не отделены, конь не валяется, розы не посажены, сын не рожден, пиджак не сметан! Зато шары залиты, состояние близкое к газообразному, но руки- то помнят! Собрали! Только вот вметали в жилетку бока от пиджака и рукава туда же. Вещь получилась специфическая, но сидела как влитая. Англичанин, говорят, через этот пиджак спятил, так и не сумев понять что не так.

- Нет, ну сколько можно жужжать, чтоб вы сгорели! - орет наша Маня на систему вентиляции соседнего ресторана. Какие-то одаренные люди вывели тарахтящую вытяжку или что это там такое, на стену, в непосредственной близости от нашх окон.  Два завывающих ящика создают в нашем ателье дивную атмосферу военного аэродрома. Рокот турбин, периодическое задымление и капющее время от времеи топливо. Мы все немножко авиаторы. Бенгальская, женщина с железными нервами, не знающая сочувствия, говорит что будет красиво если все выйдут на работу в шлемах и белых шарфах, а вечная Юлдуз утверждает, что во время Бородинского сражения шума было в разы меньше и обзор был лучше.
- Вот те полумесяц! - говорит она и цыкает золотым зубом, - Грохотали пушки, все дымилось, но я ясно видела как  Кутузов, Михал Ларионыч кричал Баратиону:"Жора! Вон эта французская шельма в треуголке! Пальни в него из Маузера!"
- Пётр, -умничает Бенгальская.
- Что, Пётр?
- Багратион был Петром.
- Ой, не лезь, лишь бы спорить! Мало ли в Бородинах Багратионов? Тот был Жорой.
За стеной нашего шапито, в дыму и ароматах заморских специй орудуют повара ресторации Сытая утка. Готовят вкусно, с огоньком. Однажды так расстарались, что на огонек слетелись пожарные,  полиция и зеваки. Наутро после пожара Юлдуз, глядя на притихшую вытяжку, хитрым ленинским прищуром, выясняла у Мани, не трогала ли та Обмылок Судьбы.
- Вот ещё! Нужны мне, потомственной ведьме, ваши цацки! Вначале было Слово, Юлдузенька, мыло появилось намного позже...

Наша Маня думает что она экстрасенс невероятной силищи и трехзвездный  повар в одном лице. В первом заблуждении ее для смеху поддерживают, она припотешно предсказывает уже случившееся, лечит наложением рук и пассами с бубнежом на старосуржике. С кулинарией дело обстоит хуже. Этот дар не предусмотрен самой Маниной конструкцией, что бы она не готовила получается лемурий яд разной консистенции. Через Манину еду можно разнообразно покалечиться, а если подойти к поеданию с огоньком, то и сходить с недолгим визитом к праотцам. "Главное, не бояться фантазировать" - вот ее кредо. В ее борще, удивленный до паралича бровей дегустатор, может обнаружить помимо канонического набора продуктов, мяту и тархун с перловкой. Юлдуз говорит что видала всякое, даже Мартина Бормана в балетной пачке, но после Маниного плова жизнь ее не будет прежней.
- Я видела там сельдь! Если она припрет еще какое-нибудь угощение, - говорит она, - Я буду обороняться Ножницами Судьбы, клянусь мавзолеем хромого Тимура!
Даже воображаемый кот Аркадий,  который не дурак пожрать все что не приколочено, мгновенно скрывается в межьящичном пространстве, только заслышав Машино "Кыскыскыс". Бенгальская говорит что скорее навсегда слезет с каблуков и кофе чем еще раз прикоснется к Машиному гению, А Алиса Витальевна вообще на диете и ей наплевать. Но. Чего у Мани не отнять, так это дара делать глазами "бедного котика", да так жалобно, что даже Скруджа потянет включить ее в завещание. Она приносит контейнеры с отравой, смотрит, вздыхает, и коллектив с невиданным рвением несется принимать гастрономические муки.
Сегодня она приперла куски рубероида сложенные стопкой, щедро промазанные оконной замазкой средне-мышиного оттенка. Утверждает что это торт "Птичье молоко". Храни нас Господь.

Старцы рассказывают что Одаренная Сверх Всякой Меры Швея Юлдуз была всегда. По одной из версий наше ателье было построенно непосредственно вокруг нее в незапамятные времена.
- Тут раньше пустошь была, - говорят старцы, - а  в один день закучилась синяя туча, грянули грозные громы и появилась аккурат в географическом ее центре Швейная Машинка Судьбы. А как такому девайсу без оператора? Вон, даже у аппарата машинного доения есть свой, пристегнутый к нему дояр, а тут такая машина!
- Корова!
- Что?
- Корова пристегнута к аппарату машинного доения, - говорит Бенгальская.
- Не путай нас, ты хочешь знать откуда есть пошел Юлдуз или нет? Ну так вот.
Машинка судьбы это вам не адронный коллайдер, ее с пинка не запустишь. А она еще с норовом оказалась, никому не разрешала давить на свою педаль. И прозвали ее в народе Неистовой Филоменой, и отправили во все губернии дальние и близкие гонцов, искать швею судьбы. А тут как раз,  с ярмарки в Дюссельдорфе, помахивая новеньким казаном, возвращалась в родной Самарканд наша Юлдуз. Увидела толпу в центре пустоши и пошла смотреть что дают, венгерские сапоги или второй концерт Разманинова. Растолкала народ, подобралась ближе и увидела Филомену, разящую молниями смельчаков дерзнувших посягнуть. Дай, думает, испытаю себя, заодно и штаны подошью. Поправила сюртук, села за машинку, устроила ногу на педаль поудобнее, возложила руки своя на Филомену и заиграла...
- Мамочка, кто это? Рихтер? - зашептались в толпе.
- Нет, сынок, это Лан Лан, видишь глаза узкие, как щелочки.
И строчила Юлдуз три дня и три ночи, мерно урчала Филомена, толпа стала расходиться. На четвертый день Юлдузью были обнаружены поочередно: Ножницы Судьбы, Нити Судьбы, Иглы Судьбы и Обмылок. Судьбы, разумеется. "Нет, это все так оставлять нельзя", - подумала она и осталась жить с Филоменой. На пустошь опустился туман, Юлдуз впала в меланхолию и начертала обмылком на растрескавшейся земле:" Смутное время пришло, ощущаю я". На дворе стоял 1598 год.
Так она и шила, периодически пописывая обмылком всякое, пока не обнаружила ее Алиса, бывшая в ту пору не директором, а наоборот - юным падаваном.
- ПРОСТИТЕ! - старалась она перекричать стрекочущую Филомену, - я ищу Учителя!
- Старого зеленого карлика с альцгеймером и мохнатыми ушами?
- Да!
- Ходит в халате на босо тело?
- Да!
- Вон в том лесу живет. Только осторожнее, у него лекарства закончились, совсем буйный стал.
"Данунафиг" - подумала Алиса, - "я лучше ателье построю вокруг швеи, нечего ей бесцельно строчить!" И стало так. 

Заказчица Кукушкина принесла ткань с  внешним видом и пластическими свойствами линолеума. Желаю, говорит, платье, облегающее как первая кожа, чтоб ходить в нем по клубам и плясать аки диавол.
- Ну, хоть не пышную юбку с оборками да бантами, - пропробовала погладить ощетинившуюся всем организмом Бенгальскую Юлдуз.
- Не, - говорит Кукушкина, - Рюши и жабо лишними будут,  хочу извиваться как змея, вызывая зависть и восхищение.
- Недоумение ты будешь вызывать, Кукушкина! А потом Скорую, - говорит Бенгальская и нервно затягивается пустым мундштуком, - Ты, Кукушкина, вечно с какой-то дикой идеей, не переспавши ночь, приходишь.
- А чо? - спрашивает танцовщица диско, - сесть должно плотненько.
- Ага, как гипс. Не, ну если ты в танце чего-нибудь себе переломаешь, то волшебно. Транспортируют без корсетов да шин, возможно так, зафиксированной и оставят. Я через твои идеи, Кукушкина, седая фрагментарно. Вот, к примеру, кружевное платье твое. Давай подкладку к нему пришьем, без нее срамота сплошная.
- Нормально! Бельевой стиль!
- Оно даже не прозрачное, Кукушкина! Его, считай, нет. Сетка да цветы. Пожалей людей, они не вынесут столько красоты разом. Дозировать нужно.
- Не, ну я же не просто так его надеваю!
- А как? На водолазку и кальсоны?
- На трусы!
- И то хлеб, - говорит Бенгальская и вздыхает.

- Бенгальская? - строго спрашивает с порога мужчина в самом расцвете сил.
- Мммм? - мычит наше всё, и машет дяденьке мундштуком, - Она тут и она согласна!
- Я к вам!
- Сентябрь подойдет?
- Для чего?
- Для бракосочетания, разумеется. Вы же пришли просить руки чтоб бракосочетаться?
- С чего вы взяли?!
- Ну не знаю... Вы так бодро шли, а я давно не ходила замуж...
- Я уже сочетался.
- Со мной?! Нихрена не помню, проклятый абсент...- Бенгальская посмотрела куда-то наверх и рассеянно погладила воображаемого кота. Дяденька дернулся.
- Сударыня, я послан к вам женой! За тканью.
- Тьфу, какая проза.
- Рулон бесхозной ткани, сказали мне, в углу пылится. Его мне нужно взять и отвезти домой.
- Бесхозной?
- Именно!
- Вот это вряд ли. Нет у нас такой... - сказала Бенгальская и почесала Аркадия за ухом. Дяденька опять дернулся.
- Жена сказала есть! - с нажимом продолжил мужик.
- Сказала есть - ешьте! Жене отказывать нельзя, - разрешила Бенгальская и махнула рукой в сторону кухни, - Там колбаса в холодильнике.
- Вы ненормальная? Жена сказала не есть, а есть ткань!
- Сударь. Жена сказала вам есть ткань, а ненормальная при этом я?!
- Вы отдадите мне рулон бесхозной ткани или нет?! - начал терять терпение посетитель.
- Нет. Нет у нас ничего бесхозного, все хозное, согласно инвентаризации...
- Сейчас я позвоню жене и включу гомкую связь, чтоб все слышали! - распоясался дядя, а наша труппа превратилась в уши, - Оля! Я приехал к этой ненормальной, она говорит что нет тут бесхозной ткани!
- Вискозная, дурень! - сказали из трубки.
- Что?..
- Вискозная, а не бесхозная.
Мужик поспешно отключил телефон, труппа хохотала, Бенгальская улыбалась, курила пустой мундштук и трепала воображаемого кота.

Воображаемый кот Аркаша опять стырил что плохо лежало. Весь коллектив с утра ползает техническим раком по помещению, исследуя межъящичные, внутристольные и подмашинные пространства методом коврового ощупывания. Потеряны три катушки бесценных ниток редчайшей расцветки, нужные как воздух прямо сейчас. Виновника перфоманса тоже нигде не видно, видимо играет с украденной вчера подушечкой для иголок где-нибудь в Карловых Варах.
- Шайтан-шайтан, поиграл-отдай, - кричит Юлдуз из коленно-локтевой позиции внутрь закройного стола, - Клянусь своими сорока косичками, я сделаю из него тюбетейку, чувяки и плов!
Поиски переросли в генеральную уборку и стихийную инвентаризацию по итогам которой были найдены искомые нитки, подушечка, рулон льна, считавшийся без вести пропавшим, водка в бутылке типа "мерзавчик", золотистые балетки Алисы Витальевны, десятирублевая купюра советского образца, неопознанное пальто зеленого цвета, восемь шпулек и вконец одичавший заказчик Ашот Моисеевич Жемчужный, заблудившийся в наших казематах год назад. Кот Аркадий был реабилитирован по девяти пунктам.
" Оклеветаху кота непорочнаго, жрали котлеты, а мя не угостили и валерьянки мне не даждь..." - такими словами заканчивалось жалобное писмо Аркадия к Алисе Витальевне. Боимся репрессий теперь.

Наш теплый коллектив  уверен, что господь создал Бенгальскую исключительно из вредности и с единственной целью - доводить конструктора и швей своими творческими всплесками до трясучки.  По четным дням она одевается как боливийский партизан, а по нечетным  носит костюм женщины и туфли на шпильках. У нее нос с горбинкой, бурная фантазия, чашка в виде черепа, тяжелый взгляд и легкий характер, воображаемый кот Аркадий сибирской породы, шрамы через всю личную жизнь и длинный  мундштук из которого торчит незажженная беломорина. И слава Богу, ибо о ловкости и сноровке Бенгальской слагают легенды.
- Не отрежет, так подожжет! - говорит о ней Юлдуз и  убирает подальше зажигалку и ножницы,- Хорошо что она не курит, иначе кирдык.